Первоначально этот день поста, приходящийся на девятое число еврейского месяца ава, отмечал утрату еврейского суверенитета над Землей Израиля и разрушение Храма, в котором мы служили Богу. В Тиша бе-Ав евреи по всему миру читают библейскую книгу Плач Иеремии, на иврите называемую «Эйха». Однако слово «плач» не совсем точно передает смысл ивритского термина: раввины предложили толкование, согласно которому «эйха» означает «как?» — это вопль отчаяния о саморазрушении.
В еврейской традиции говорится, что трое пророков использовали слово «эйха» — Моше, Исаия и Иеремия. Моше сказал: «Эйха — как я один могу нести тяготы ваши, бремя ваше и распри ваши?» (Второзаконие 1:12). Исаия сказал: «Эйха — как сделалась верная столица блудницей?» (Исаия 1:21). Иеремия сказал: «Эйха — как одиноко сидит город!» (Плач Иеремии 1:1).
Все трое говорят о разрушении и его предвестниках, и все трое выражают опасения, которые, как предвидели раввины, могут быть актуальны и для будущего еврейского народа. И все трое звучат поразительно современно.
Эти пророки — не греческие оракулы, предсказывающие неумолимую судьбу. Для нас пророк — это нравственный бич, бичующий народ словами, чтобы тот увидел истину: безнравственное общество не должно и не может существовать. Пророки обличали своих современников, но поскольку человеческая природа упрямо остается той же, и поскольку народ их назывался Израиль — как и наш сегодня, — их предупреждения звучат тревожно актуально.
По мнению Раши (Франция, 1040–1105), восклицание Моше «эйха» и его упоминание «тяжести» — это упрек зачинщикам раздора. Сегодня это напоминает нам о тех, кто стремится подорвать судебную систему, откровенно насаждать в судах предвзятых судей, на фоне внутренних распрей в израильском обществе о том, как должна функционировать демократия.
Слова Моше становятся пророческим предупреждением: попытки превратить Верховный суд в политический инструмент правящей коалиции — это подрыв справедливости. В сочетании с настойчивыми усилиями по смещению юридической советницы правительства, чья роль — сдерживать злоупотребления власти, складывается ситуация, совершенно несовместимая с демократическим государством. Если эти усилия увенчаются успехом, это станет концом нашего утверждения, что мы — «единственная демократия на Ближнем Востоке».
Исаия оплакивает Иерусалим, ставший «блудницей» — символом беззакония и коррупции. Именно в таком положении мы оказались сегодня. От имени Торы значительная часть религиозного населения открыто нарушает закон.
Отказ ультраортодоксов являться по повесткам в армию — это не только игнорирование закона Израиля, но и нарушение заповеди Торы помогать своему народу, а также вопиющее пренебрежение основным природным законом коллективного выживания. Не стоит себя обманывать — речь идет не о верности высшему моральному закону, а о сохранении изоляции и социальной сплоченности отдельной группы.
А тем временем, нося немного иные кипы и цицит, мессииански настроенные фанатики совершают акты насилия: поджигают арабские деревни, нападают и даже убивают их жителей, атакуют израильских солдат. Соучастие депутатов кнессета, которые хоть и понимают, что это никуда не годится, тем не менее поддерживают или игнорируют это поведение ради сохранения коалиции и своей власти, вызывает отвращение.
Наконец, Иеремия, автор Плача, описывает город, оставшийся один, без друзей и союзников. Это одиночество — страшное несчастье. Тем не менее, сегодня в Израиле находятся такие, кто воспринимает нашу растущую изоляцию как неизбежную и даже благословенную. Они видят в этом подтверждение еврейской исключительности: теперь только мы и Бог, и плевать на западные демократии и христиан. Но эта идея самозванного, самоубийственного избранничества порождает высокомерие, подавляет самоанализ и моральную критику. Она притупляет наше нравственное чутье, делает нас черствыми, слепыми и уязвимыми.
Перед лицом извращений общества, оправдываемых выборочными цитатами из Писания или криками о «национальной чрезвычайной ситуации», мы не можем позволить себе впасть в уныние. Чтобы ответить по существу, нужно взглянуть в корень проблемы. Судебный переворот, беззаконие и отказ от универсальных этических норм имеют общий знаменатель: презрение к нравственной целостности в израильском обществе.
Каждая группа готова поступиться моралью ради своих целей, оправдывая средства конечной целью. Искаженные интерпретации закона или идеологии затмевают основную гражданскую мецву: «Поступай справедливо и делай добро» (Второзаконие 6:18).
С этого мы должны начать. Если правительственная политика или раввинские постановления аморальны или не способствуют добру — мы обязаны отказаться от их реализации и не признавать за ними морального еврейского и сионистского авторитета. Иначе этот великий еврейский эксперимент закончится внутренним разложением и распадом общества. Эйха?
В Тиша бе-Ав мы сидим низко к земле, скорбно размышляя о том, как мы можем подняться — жить справедливо, понимая, что коррупция разлагает дух и убивает тело. Вопрошая с надрывом: «Эйха?» — мы отвергаем самодовольство и тянемся к чему-то большему. Только тогда мы будем достойны прервать этот долгий пост — траур по утраченной нравственной целостности.
Пророки утверждают человеческую свободу воли, способность общества изменить курс. Большинство граждан нашей страны — законопослушные, нравственные и добросердечные люди. Мы должны пробудиться от изнеможенного сна, отбросить фантазии о тотальном суверенитете и парализующие кошмары о гибели. Пророки бросают нам вызов — быть лучше. Мы можем. И мы обязаны.
Раввин Даниэль Ландес, «ХаАрец», М.Р. Фото: Итай Рон.
Автор — бывший руководитель Института Пардес по еврейскому образованию, основатель и директор YASHRUT — инициативы, направленной на построение гражданского диалога через теологию честности, справедливости и терпимости