Мы были недовольны жизнью и друг другом с самого раннего утра: “Где мои черные носки? Почему ты их опять не постирала?”, “У нас закончился сахар! Ты что, не мог купить сахар по пути домой, я же просила!”, “У меня сломался новый зонтик! — Потому что твоя мама решила сэкономить на нормальном зонтике и купила китайское г…”, “А твой папа не может найти работу получше, чтобы я могла покупать не китайское г…!”.
Возвращаясь домой с работы, детского сада и школы, мы продолжали делиться своим негативным настроением, для нас дурацким было все вокруг — погода, цены в магазинах, коллеги по работе, одноклассники, игрушки, одежда, фильмы, музыка, спортсмены… И в какой-то момент я вдруг всплыла из этого нескончаемого потока озлобленности и недовольства и словно увидела нашу семью со стороны.
Мы были ужасны. Проблемы, которые не стоили в нормальной семье даже минуты внимания, в нашей возводились в квадрат и принимали такое значение, словно от них зависела наша жизнь! Не купили сахар — да подумаешь, беда какая, спустись в магазин да купи. Не постирали тебе толстовку — да боже ты мой, надень джемпер, их у тебя полно.
Не уследили, что закончился твой любимый шампунь — ну возьми детский, глазки щипать не будет… Но нет, сахар, толстовка и шампунь запросто могли стать поводом для оскорблений и угроз развода. Как родителям нам не было никакого оправдания в том, что мы растили недовольных, нетерпимых друг к другу детей, вечно обиженных эгоистов, думающих, что все вокруг им должны.
“А есть хоть что-нибудь, чем ты был сегодня доволен?”, — неожиданно для себя воскликнула я в сердцах, обращаясь к мужу.
Над семейным столом повисла тишина. Сыновья решили, что вопрос был обращен к каждому из них, и тоже вдруг задумались.
“В садике не было киселя”, — ответил младший.
“Меня похвалила учительница за рисунок”, — следом откликнулся старший.
Муж молчал.
“Отлично! Оказывается, что-то хорошее за день тоже происходит! А мы даже не замечаем… Так, глядишь, хорошее подождет-подождет, да и не дождется, что его замечают, и уйдет от нас навсегда. И будет вся наша жизнь сплошь состоять из плохого”.
Младший захлопал ресницами, приготовившись от таких пророчеств разреветься.
“Мама пошутила, — буркнул муж. — У нее вечно дурацкие шуточки”.
“А вот и не пошутила. Вот что хорошего произошло в твоей жизни сегодня? Ты опоздал сегодня на работу?”
“Нет”.
“Ура! Хорошее — раз. Был ли вкусным ужин, который я приготовила?”
“Да”.
“Два!” — ликовала я.
“И чай очень вкусный, мама!” — понял правила игры старший сын. — “А еще мне тетенька на улице разрешила погладить ее собаку, и собака мне очень радовалась!”
“Чудесно! А у меня сегодня на работе не было криков и аврала. А когда я шла домой, то ветер был теплый и приятный, и так хотелось погулять еще”.
Муж в тот вечер так и не сознался в том, что хорошего он заметил вокруг себя. И я бы, может, тоже забыла этот внезапный диалог, но дети не дали мне этого сделать. На следующий же день, сразу как мы сели ужинать, они радостно “отчитались”:
“Мама, сегодня у меня было сразу три “хорошего”: не было киселя, я нашел красивую палочку и мне снился хороший сон в обед”, “А у меня пять по математике и на физкультуре я бегал быстрее всех”.
Это было очень мило. Я посмотрела на мужа: “А что хорошего случилось у тебя, дорогой? За что ты был благодарен этому дню?”. — “За то, что хватило денег на оплату электричества, газа и интернета, — ответил он, прихлебывая чай. — Хватит? Ну и чай вкусный”…
Сначала я не думала, что традиция спрашивать друг у друга, что хорошего было у тебя сегодня, закрепится в нашей семье. Но она закрепилась. И это оказалось лучшим, что с нами случилось. Потому что мы стали меняться в лучшую сторону, стали замечать больше хорошего, а не плохого, не акцентироваться на негативных мелочах.
Оказалось, что жить в благодарности гораздо легче, чем с грузом недовольств и претензий ко всем.
А еще — и это самое потрясающее в нашей истории! — я многое узнала о нас всех. Словно заново познакомилась и с мужем, и с детьми, и с самой собой. Ведь то, за что мы были благодарны прошедшему дню, говорило о том, что мы ценим, чем дорожим, что считаем важным. Это сделало нас ближе друг к другу. И эта версия нашей семьи мне очень нравится.
Евгения Головина