В настроенной сторожкой тишине
Душа горит, корёжась, как берёста.
Непросто говорить о Шукшине,
Живое слово подобрать непросто.
Всё это происходит от того,
Что сам бывал раним слепым зарядом,
Что бунтари и «чудики» его
По всей земле со мною жили рядом.
Ещё держу связующую нить,
Но и о спуске думаю отлого.
О Шукшине непросто говорить,
О нём бы петь, И петь высоким слогом!
Михаил Борисов
«Моё ли это – моя родина, где я родился и вырос. Моё. Говорю это с чувством глубокой правоты, ибо всю жизнь мою несу родину в душе, люблю её, жив ею, она придаёт мне силы, когда случается, трудно и горько… Я не выговариваю себе это чувство, не извиняюсь за него перед земляками – оно моё, оно – я. Не стану же я объяснять, кому бы то ни было, что есть на этом свете, пока это, простите за неуклюжесть, факт».
Разметалось село в предгорьях,
Где Катунь расплескалась светло,
Знало вдоволь и лиха, и горя
Стародавнее это село.
Здесь мальчишка торил дорожку,
Пьяный ветер вдыхал с лугов,
В огороде тяпал картошку,
На Катуни тягал чебаков.
Край сибирский. Пейзаж неброский.
Бьёт о берег Катуни волна.
Знает каждый в России, что Сростки –
Это родина Шукшина.
«И прекрасна моя родина – Алтай: как бываю там, так вроде поднимаюсь несколько к небесам. Горы, горы, а простор такой, что душу ломит. Какая-то редкая, первозданная красота. Описывать её безполезно, ею и надышаться-то нельзя: всё мало, всё смотрел бы и дышал бы этим простором…»
Сростки. Фото с просторов паутины
Когда устану от неверья,
от равнодушия и бед,
пойду в шукшинские деревни,
где "чудиков" остался след.
Там в холодке густой калины
старушки чинно у плетня
под писк протяжный комариный
беседуют на злобу дня.
Там ветер на лугах и в колках,
под стать распахнутой душе,
поёт и плачет с грустью долгой
о нём – о Васе Шукшине.
Здесь он вдохнул широкой грудью
родное сельское тепло,
Шагнул неведомым маршрутом
в простор, в успех и мастерство.
Верны слова его: "Не стыдно
быть бедным. А позор в другом —
дешёвым быть, быть ненасытным,
продажным, алчным до всего".
"По нравственности жить и правде", —
и это говорил Шукшин —
не напоказ, не для бравады,
а жить по совести души.
Легко ль так жить? Конечно, трудно,
крутЫ тернистые пути…
Душою очерствели люди,
прости, Макарыч, нас, прости.
Алевтина Пакшина
Барнаульский поэт Геннадий Панов в «Венке сонетов» сказал о причастности Шукшина к великой семье русских писателей так: «Есть солнце – Пушкин и его Пророк, Есенинский заветный василёк, И горькая шукшинская калина»…
Художник Виктор Писарев
Ваше слово не кануло в Лету,
Не рассыпалось золото в медь,
Смотрим, дух затаив, киноленту
Под названием: жизнь или смерть.
Пусть идёт этот фильм без экрана
На просмотре его вся страна.
Как талантливо, нет, гениально
Вы сыграли в нём роль Шукшина.
То весёлый, то хмурый, то грустный,
Скрыв за смехом сердечную боль,
Вы остались собою в искусстве…
Быть собою – труднейшая роль!
Борис Рахманин
Он был невероятно разносторонним человеком – актёром, режиссёром, писателем. Василий Шукшин старался многое успеть и наверстать, как будто знал, что ему отмерен слишком короткий жизненный путь.
Зори, зори – красный сон,
Голубые ливенки,
Синий с переливом звон…
Жизнь ты моя милая!
Лихо в поле, без дороги —
Ветрами освистано.
Нам – без горя, нам – без боли:
На роду написано.
Сыпь налево! Сыпь направо!
Не давай опомниться.
Песня глупая твоя
В душу ломится.
Песня – люба, то ли будет!
Задумали смело
……………………
Где-то спит моя судьба.
Дай, чтоб зазвенело!
Василий Шукшин